Помню, читаю и очень люблю нашу районную газету

Неожиданный телефонный звонок: «У газеты юбилей, напиши свои воспоминания», так растревожил душу, что уже неделю не просто вспоминаю, а живу в далеких восьмидесятых. Вижу как наяву, с годами ставшие еще более родными, лица своих коллег. И теперь с высоты прожитых лет могу с уверенностью сказать, что судьба подарила мне таких наставников и учителей, которых нынче ни в каких университетах не сыщешь. Я просто обязана их перечислить: Шнейвас Владимир Борисович, Грошевой Юрий Александрович, Черячукин Александр Павлович, Колесникова Маргарита Ивановна и, конечно же, первый поверивший в меня и пригласивший работать в редакцию, наш уважаемый редактор Платонов Александр Венедиктович. Я с каким-то странным упорством даже думать не хочу, что кроме Маргариты Ивановны, остальные ушли от нас. В моей памяти они останутся навсегда. Да и как иначе, если эти профессионалы, терпеливо обучая наивную девчонку журналистскому ремеслу на практике, подарили мне свой бесценный опыт не только в профессии, но и в жизни. Ведь что такое журналистика? Это не просто профессия и не работа с 8.00 до 17.00, когда, захлопнув за собой дверь кабинета, ты отключаешься от дел, журналистика — это образ мыслей, восприятия окружающей действительности, постоянное самообразование. Одним словом, это мировоззрение, в котором ты живешь 24 часа в сутки.

Свою первую командировку и свой первый репортаж помню до сей поры. Июль, уборка урожая. Меня посылают в один из совхозов в поле, к комбайнерам. Еду в неизвестность, потому что ни разу в поле не была, как хлеб растет, понятия не имею. Подъезжаем, и я в восторге замираю от безбрежного золота колосьев, от запаха спелой пшеницы, да так робею, что совсем не помню, о чем я должна спросить этих, пропахших соляркой и потом, людей, делающих самую важную на свете работу. Как начать разговор, да надо ведь со знанием дела, о котором мало что знаю, да и то, только так, в теории. Но деваться некуда, комбайны уже заглохли и меня ждут. Закурили, исподлобья с любопытством смотрят, да, наверное, думают: ты кто такая, пигалица, зачем людей от работы отрываешь. Представляюсь: «Газета «За урожай» и снова робею. И тут, механизатор, что постарше, говорит: «Ну, раз « За урожай», значит, по адресу приехала, у нас вон какой в этом году урожай», и в его раскрытых ладонях засияли зерна отборной пшеницы. Я не стала умничать и надувать от важности щеки, а призналась, что никогда не видела, как хлеб убирают. Тогда механизаторы рассказали и показали мне всю технологию, я даже в кабинке комбайна побывала, и приехала с массой впечатлений, эмоций и все думала, как бы так красиво написать, чтобы свой восторг от увиденного читателю передать. Наутро настрочила такой репортаж, как будто не в поле, а на луне побывала и кучу открытий сделала, на что редактор мне строго сказал: «Эмоции, восторги убери, а все, что останется от этого опуса, пойдет в печать. Это не сочинение, а репортаж, тем более, на первую полосу». Правда, видя мое смущение, успокоил: «Писать красиво умеешь, теперь учись газетному слову». И я стала учиться.

В первую очередь, у Маргариты Ивановны Колесниковой. Особенно нравились ее очерки о людях. Они доставали до самого сердца, читались на одном дыхании и оставались надолго в памяти. Маргарита Ивановна, пожалуй, лучше всех в редакции знала русский язык и очень умело владела художественным словом. Не начинать предложения с союзов (а, и), убрать из речи слова-паразиты, писать лаконично и не повторяться — да разве все перечислишь, чего добивалась от нашего письма строгая, но справедливая и болеющая душой за газету Маргарита Ивановна.

Конечно, у каждого журналиста свой стиль, своя манера писать. И когда ты уже знаешь их, то, не глядя на подписи под материалами, всегда безошибочно можно было сказать, кто автор. Шнейвас Владимир Борисович писал четко, строго, и это объяснимо, так как он в молодости работал в военной газете. У него хорошо получались официальные материалы, и он как зам. редактора был на своем месте. Владимир Борисович любил повторять пословицу: понос слов, запор мыслей. « Только бы не вспомнил ее и не произнес в мой адрес»,- каждый раз, волнуясь, думала я, когда он читал мои материалы и выносил свой вердикт.

Грошевой Юрий Александрович был ходячей энциклопедией сельскохозяйственных и экономических знаний, он делился ими и терпеливо отвечал на все мои вопросы, как по полеводству и животноводству, так и по бригадному подряду и коллективным договорам. Он писал, пожалуй, больше всех в редакции, стараясь досконально вникнуть в суть вопроса, за что его уважали читатели.

В одном кабинете работала с Черячукиным Александром Павловичем. Начитанный, грамотный профессионал, интересный собеседник. А какая память у Палыча (так мы его звали между собой) была! Просто феноменальной. Все номера телефонов, многочисленные даты дней рождений, событий — все это он держал в голове. Был такой грех — мы подчас «эксплуатировали» его память. Трубку телефона поднимаешь (а зачем открывать справочник, если рядом феномен?) и спрашиваешь у него номер телефона парторга совхоза «Клетский», профкома колхоза «Красный Октябрь» и т.п. Порой бывало так целый день, пока терпеливый Палыч не вскипит и не прочитает лекцию о том, когда мы, наконец, будем помнить эти «святые» номера наизусть. Но на него никогда не обижались, потому что был он добрым и очень деликатным человеком. А еще знал много анекдотов, умел их рассказывать в тему и к месту. Словом, вывести из печали и настроить на рабочий лад мог за одну минуту. Свои рабочие материалы мы писали тогда на узких длинных листочках, чтобы ориентироваться на газетную строку. Прочитает Александр Павлович свой материал и, если что добавить надо, пишет на другом листе, затем в ход идут ножницы и клей, чтобы вставить добавленное в текст. Эту процедуру Палыч называл курсами кройки и шитья. И я, как послушная ученица, тоже освоила эти курсы.

Медаль за верность профессии я бы дала Епифановой Вере Ивановне, которая давно ее заслужила. Наверное, нет такого человека в районе, кто бы не знал ее, не читал ее высокопрофессиональные материалы на протяжении многих лет. Она не просто талантливый журналист, она и агроном, и зоотехник, словом, сельскохозяйственный работник широкого профиля, и я, как и другие жители района, очень уважаю ее и считаю счастливым, состоявшимся человеком. В восьмидесятые годы, когда я пришла в газету, Вера Ивановна, несмотря на то, что мы были практически ровесницами, стала для меня наставником. И другом на всю жизнь. Иногда не видимся годами, а приезжаю, захожу к ней в кабинет и вижу всю ту же обаятельную, энергичную, оптимистичную Веру Ивановну, которая умеет не только работать, но и жить со вкусом, которую уже трудно отделить от газеты и сельского хозяйства района и мне бы очень хотелось, чтобы так было всегда.

А как не вспомнить ту любознательную, живую, с огоньком в глазах Белозерову Елену, которая вела передачи на местном радио, а также писала материалы в газету и часто просто жгла своим пером, недаром профессиональный филолог. Ее проницательный взгляд на многие вещи, удивлял и заставлял задумываться, наверное, не только меня, но и многих других. Уверена, не одна я до сих пор помню ее интересные передачи на радио. Профессиональная судьба Елены сложилась очень удачно, сегодня она работает учителем в Кременской школе, однако, думаю, не менее удачной она была бы в журналистике.

В восьмидесятых компьютеров не было (страшно представить, как мы жили без них!), мы писали свои тексты авторучками, приносили их к редактору, он делал свои замечания, после чего они попадали к машинистке. Калмыкова Татьяна, наша Танечка, печатала материалы быстро и четко, до сих пор не могу понять, как она разбирала наши каракули, вставки, переносы, дописки, приписки. Ведь у каждого свой почерк, и сам творческий процесс протекает индивидуально, по-своему. Лично я всегда что-то уточняла, дописывала, изменяла в своих текстах, но Татьяна уже знала стиль и манеру писать каждого из нас и безошибочно угадывала наши мысли, а также подчас их неожиданные повороты, исправленные слова, дописанные где-то в верхнем правом или нижнем левом углу предложения. Словом, мастер — профессионал. А вместе с тем добрый и отзывчивый человек.

Не один десяток лет своей жизни посвятила нашей газете Низовских Надежда, интересно, считала ли она: сколько номеров с ее участием было подготовлено к выпуску? За это время журналистов поменялось много, а она, зная все технические процессы, как свои пять пальцев, по-прежнему готовит к выпуску очередной номер газеты. Респект и уважение!

Помню, как интересно и увлеченно писали Калышкина Валентина, Петракова Галина. Они также оставили свой творческий след в нашей газете и добрую память у читателей.

Вспоминая и анализируя весь творческий процесс в редакции, задалась вопросом: какое место в нем занимает водитель? Конечно же, одно из основных. Ведь что такое командировка для журналиста? Это его хлеб, это тема для творчества, актуальные материалы, а потому на водителя и его машину вся надежда. Вспоминаю Ремчукова Юрия Георгиевича. Сколько километров дорог исколесил он за десятилетия работы в нашей редакции? Десятки, сотни тысяч…? Кто теперь скажет. Но то, что этот человек был не просто водителем, а именно редакционным водителем, согласится каждый, кто с ним работал. Юрия Георгиевича помню либо за рулем редакционного уазика, либо с газетой в руках. Он был очень начитанным человеком, следил за всеми событиями в стране и районе и часто по дороге просвещал меня по многим вопросам. Тем более, времени у нас было предостаточно, так как я любила забираться в самые отдаленные уголки района, в какой-нибудь забытый Богом хуторок (потому как на центральные усадьбы и без меня много ездили), чтобы посмотреть, как там люди живут, чем дышат. Колесили мы с Юрием Георгиевичем по нашим донским степям и под снегом, и под дождем. Было все: и мотор глох, и в сугробе увязали, но благодаря тому, что наш водитель был профессионал в своем деле, мы всегда выбирались из дорожных передряг целыми и невредимыми. А через пару дней жители района узнавали, какой удивительный учитель работает в малокомплектной сельской школе в Максарях, какой странный парень живет в Кременской: упрямо желает продлить свое пребывание в комсомоле, хотя по возрасту должен расстаться с комсомольским билетом, а еще про лебедей, прилетевших нежданно-негаданно на озеро, что где-то под Распопино.

Все воспоминания навели на мысль, что ничего этого со мной не случилось бы, если бы я не встретила на своем жизненном пути Платонова Александра Венедиктовича. Журналиста с большой буквы, выросшего в нашей редакции от корреспондента до редактора, умеющего увидеть и открыть в человеке способности и тем самым дать ему удивительную возможность испытать яркую радость творчества. Жизнь подарила мне такую встречу и я не проработала, а прожила в редакции самые счастливые годы моей жизни. Как для очень многих, Александр Венедиктович стал для меня не только наставником, но и другом. Мне сейчас, как и всем, его очень не хватает. Платонов с улицы Платонова (под таким заголовком в «Волгоградской правде» был опубликован рассказ о нашем редакторе) думаю, не только для меня, но и для многих других, был каким-то островом стабильности и надежды в нашей запутанной неуютной жизни, или тихим, спокойным причалом, к которому хотелось всегда вернуться. Не один десяток лет мы являлись заложниками жестких перемен, когда рушились привычные устои, менялись власти, исчезали предприятия. А газета продолжала жить, и наш редактор на фоне всего этого казался вечным, непотопляемым колоссом. Он давно уже был неотделим ни от своей родной газеты, где вся его жизнь, как на ладони, ни от всего Клетского района. Все это время, когда приезжала в свою родную станицу, обязательно шла на площадь, уже издалека видела силуэт редактора в окне кабинета и радовалась в предвкушении встречи. Как-то, задумавшись, он мне сказал: «А знаешь, я бы нигде, кроме как в газете, не смог работать, пусть хоть на какой должности, но только здесь, в редакции». Это было так глубоко сокровенно сказано, как мог сказать только очень счастливый в своей профессии и в жизни человек.

С той поры, как я работала в газете, жизнь, конечно, резко поменялась. Разочарований много, ведь перестройку с восторгом встретили, прежде всего, журналисты. Мы через свою газету активно старались помочь навести порядок в районе, жарко спорили на планерках, обсуждая напечатанное, планируя новые номера, писали открытые письма, горячие репортажи, смелые критические публикации, добивались от руководителей ответов на них и принятия действенных мер. Газетное слово имело тогда веское значение, к нему прислушивались, в том числе и те, от кого зависела наша жизнь. Но перестроечные планы не сбылись. Пока. Обнадеживает то, что журналистика — одна из древнейших профессий — и сегодня очень востребована обществом. Ведь люди при любом общественном строе хотят знать новости и быть в курсе событий. А это значит, что 85 лет для нашей газеты не возраст, что у нее есть не только достойное прошлое, но и будущее, что колесить по району ради нескольких строк в газете по-прежнему имеет смысл и надежды.

Надежда Кочергина, бывшая зав.отделом информации редакции, п.Каменный Городищенского района. Фото из семейного архива.